Глава 31. РЫБОЛОВ

Прогуливаясь по лесу в местечке Цзывэй, Конфуций присел отдохнуть на холме среди 
абрикосовых деревьев.
Ученики его заучивали предания.
Сам Конфуций пел и подыгрывал себе на цитре.
Не успел он допеть песню до половины, как некий Рыболов, выйдя из лодки, приблизился к 
ним.
У Рыболова были седые брови и борода.
Волосы спадали на плечи.
Рукава халата свисали вниз.
Выйдя на пригорок, он остановился.
Левой рукой оперся на колено, правой подпер щеку и стал слушать.
Когда песня закончилась, Рыболов подозвал к себе Цзы-Гуна и Цзы-Лу.
Указывая на Конфуция, он спросил:
- Кто этот человек?
Цзы-Лу ответил:
- Это благородный муж из царства Лу.
- Из какого он рода?
- Из рода Кунов.
- А чем занимается этот человек из рода Кунов?
Цзы-Лу промолчал.
Цзы-Гун ответил:
- Этот человек по природе преданный и верный.
Вершит милосердие и справедливость.
Совершенствует обряды и музыку.
Упорядочивает правила человеческих отношений.
Заботится о преданности государю и воспитании народа.
Так он хочет облагодетельствовать мир.
Вот чем занимается учитель Кун.
Рыболов спросил:
- А владеет ли этот благородный муж уделом?
- Нет.
- Состоит ли он советником при царе?
- Нет.
Тут незнакомец улыбнулся и пошел прочь, приговаривая на ходу:
- Милосерден, то милосерден, но самого себя не освободит.
Утруждает сердце.
Изнуряет тело.
Умерщвляет истинное в себе.
Увы!
Как далеко отошел он от Пути.
Цзы-Гун вернулся  и рассказал о Рыболове Конфуцию.
Тот отложил свою цитру, поднялся и сказал:
- Уж не мудрец ли он?
Пошел вслед за ним вниз по реке и догнал у берега озера.
Рыболов уже навалился на шест, собираясь отчалить.
Но тут заметил Конфуция и повернулся к нему лицом.
Конфуций сделал шаг назад.
Дважды поклонился и приблизился к Рыболову.
Рыболов спросил:
- Чего ты ищешь?
- Только что вы, учитель, на что-то намекнули и ушли.
Я, недостойный, не догадываюсь, о чем вы хотели сказать.
Позвольте мне смиренно стоять здесь в надежде услышать ваши драгоценные наставления.
Помогите мне, Цю, поскорее.
Рыболов воскликнул:
- Как сильна у тебя любовь к учению!
Конфуций еще раз дважды поклонился.
Замер в ожидании, потом сказал:
- Я, Цю, учусь с детства.
До сих пор не ведаю отдыха.
Вот уже дожил до шестидесяти девяти лет.
Однако я так и не встретил того, кто мог бы мне преподать высшее учение.
Разве осмелюсь не очистить для этого сердце?
Рыболов сказал:
- Подобные по роду тянутся друг за другом.
Подобные по звучанию откликаются друг другу.
Это  закон Неба.
Не будем говорить о том, кто я такой.
Поговорим о том, чем занимаешься  ты.
Ты озабочен делами людей.
Когда Сын Неба, удельные владыки, служилые мужи и простолюдины находятся на своих местах, 
в мире царит порядок.
Но нет большей смуты, когда они не отвечают своему положению.
Пусть чиновники исполняют свои обязанности.
Пусть простые люди занимаются своими делами.
Тогда никто никому не будет мешать.
Поле заросло травой.
Протекает крыша.
Не хватает еды и одежды.
Нечем платить подати.
Раздоры между женой и наложницей.
Отсутствует понимание между молодыми и старыми.
Все это заботы простого человека.
Кто-то не справляется с поручением.
Нет порядка в ведомствах.
Служащие нерадивы.
За добрые поступки не награждают.
За злые не наказывают.
Это заботы служилого мужа.
Мятежи влиятельных родов.
Отсутствие при дворе верных слуг.
Праведных советников.
Искусных ремесленников.
Низкий уровень налогов.
Отсутствие похвалы из столицы.
Неприязнь Сына Неба.
Это заботы удельного владыки.
Между силами Инь и Ян нет согласия.
Жара и холод сменяют друг друга не вовремя.
Посевы терпят урон.
Удельные владыки бесчинствуют.
Затевают войны и обижают народ.
Спорят из-за своих заслуг.
Церемонии и обряды запущены.
Казна пуста.
Простолюдины развращены и бунтуют.
Это заботы Сына Неба и его советников.
Ты же не обладаешь властью ни государя, ни удельного владыки.
Не состоишь на государевой службе.
Однако же по собственному желанию совершенствуешь церемонии и музыку.
Упорядочиваешь правила отношений между людьми.
Норовишь наставить народ в добродетели.
Не слишком ли много на себя берешь?
Людям присущи восемь пороков.
В делах присутствует четыре вида зла.
О них надлежит помнить.
Заниматься не своим делом называется «превышением власти».
Говорить о том, что недостойно внимания, называется «болтливостью».
Хвалить, не разбирая, где правда, а где ложь, называется «льстивостью».
Находить удовольствие в осуждении других называется «злословием».
Рвать узы дружбы и родства называется «бесчинством».
Восхвалять и обманывать плохого, чтобы получить награду, называется «злонамеренностью».
Не делать различия между хорошими и плохими людьми, чтобы воровски овладеть желаемым, 
называется «коварством».
Заботится о том, что сам не разумеешь, называется «суетливостью».
Из-за этих восьми пороков –
Вовне поднимают смуту среди других.
Внутри причиняют себе вред.
Благородные мужи лишаются друзей.
Мудрые государи - слуг.
Четыре зла таковы:
Питать пристрастие к важным делам.
К переменам обычного, долговременного.
Все для того, чтобы присвоить себе заслуги и славу, называется «злоупотреблением».
Вершить дела по собственному произволу.
Заставлять других людей исполнять твои нужды называется «алчностью».
Не признавать свои ошибки.
Усугублять их, а не исправлять.
Не слушать добрых советов называется «высокомерием».
Не разбирать, кто хорош, а кто плох.
Одобрять согласных с тобой.
Не одобрять несогласных с тобой называется «самодурством».
Только после того, как ты избавишься от восьми пороков и четырех видов зла, я мог бы 
заняться твоим обучением.
Конфуций опечалился.
Вздохнул.
Два раза поклонился.
Поднимаясь, сказал:
- Меня дважды изгоняли из Лу.
Я был вынужден бежать из Вэй.
На меня повалили дерево в Сун.
Я был осажден между Чэнь и Цай.
Как же мог я, Цю, четыре раза избежать позора, если не понимал, в чем мои ошибки?
Лицо Рыболова опечалилось.
Он сказал:
- Как трудно тебя вразумить.
Когда-то жил человек, который боялся собственной тени.
Ненавидел свои следы.
Пытался убежать от них.
Но, как бы он не спешил, тень он него не отставала.
Чем быстрее он передвигал ноги, тем больше оставалось следов.
Ему казалось, что он бежит недостаточно быстро.
Он ускорял и ускорял свой бег до тех пор, пока не упал замертво.
Ему не хватало ума понять, что для того, чтобы исчезла тень, стоило побыть в темноте.
Для того чтобы не стало следов, стоило просто остановиться.
Похоже, ты тоже не можешь остановиться.
Ты ищешь определения милосердия и долга.
Вникаешь в границы подобного и различного.
Ловишь момент для действия и покоя.
Сравниваешь то, что отдаешь, с тем, что получаешь.
Упорядочиваешь свои чувства приязни и неприязни.
Приводишь к согласию радость и гнев.
Похоже, тебе не найти покоя.
Честно совершенствуй себя.
Бдительно храни подлинное в себе.
Вернись к самому себе. 
Предоставь других их собственной судьбе.
Тогда ты избавишься от бремени.
Что ты ищешь в других, если не достиг совершенства сам?
Все это внешнее.
Опечаленный Конфуций спросил:
- Позвольте узнать, что такое подлинное в себе?
- Подлинное – высшая искренность.
Высшее чистосердечие.
Эталон.
Мельчайшее семя.
Без искренности и чистосердечия нельзя взволновать других.
Лицемерный плач, даже самый скорбный, никого не расстроит.
Наигранный гнев, даже самый грозный, никого не устрашит.
Показное радушие, даже самое угодливое, не породит взаимности.
Подлинная печаль безгласна, а передается другим.
Подлинный гнев невидим, а наводит страх.
Подлинное радушие не нуждается в улыбке, а порождает взаимность.
Когда подлинное есть внутри, ему откликается и внешнее.
Вот почему мы ценим подлинное.
В отношении между людьми порядок должен быть таким:
В семье сын почтителен, а отец милосерден.
В государстве сановник предан, а государь справедлив.
Когда пьют вино, становятся радостными и веселыми.
На похоронах – скорбными и печальными.
Главное в преданности и прямоте – исполнение долга.
Главное на пиру – веселье.
Главное в трауре – скорбь.
Главное в служении родителям – своевременность.
Выполнить долг можно различными путями.
Если вовремя угождать родителям, все будут довольны.
Если на пиру веселиться от души, то не заметишь, из каких чашек пьешь.
Если во время траура скорбь искренна, то не обязательно изучать правила благопристойности.
Обряды создаются из обычаев.
Подлинность же дается нам Небом.
Оно приходит само.
Его нельзя изменить.
Поэтому праведный берет за образец Небо.
Ценит подлинное и не связывает себя обычаями.
Глупец поступает наоборот.
Не умея следовать Небу, он ищет одобрения людей.
Не зная, как ценить подлинное, он подчиняется обычаю.
Потому никогда не бывает довольным.
Как жаль, что вы так рано поднаторели в пустых мудрствованиях.
И так поздно услышали о Великом Пути.
Конфуций опять дважды поклонился и сказал:
- Сегодня мне повезло как никогда.
Кажется, само Небо ниспослало мне счастье!
Если вы, уважаемый, не уроните своего достоинства, имея меня среди ваших учеников.
Наставляя меня в мудрости.
Я осмелюсь спросить вас, где вы живете? 
Разрешите воспользоваться вашими уроками.
Поскорее воспринять Великий Путь.
Рыболов ответил:
- Можно идти с тем, кто достигнет тончайшей сущности Пути.
Но нельзя идти с тем, кому этот Путь неведом.
От таких лучше держаться подальше.
Я об этом слышал.
И остерегусь, чтобы не сделать ошибки.
Учитесь сами, как можете.
Я ухожу.
Ухожу.
И заработал шестом, удаляясь. 
В тростниках за лодкой длинной лентой потянулся след.
Янь Юань вернулся к повозке.
Цзы-Лу отдал ему вожжи.
Конфуций продолжал стоять, не оборачиваясь.
Он решился взойти на повозку лишь после того, как стихли удары шеста, и озеро успокоилось.
Стоя рядом с повозкой Цзы-Лу спросил:
- Чем заслужил такое отношение Рыболов?
Я много лет прослужил вам, но до сих пор не видел вас таким потрясенным.
Даже правители уделов в тысячи ли, владеющие десятью тысячами колесниц, принимали вас, 
как равного.
Вы, учитель, на всех церемониях сохраняли свой гордый вид.
Ныне вам противостоял Рыболов с шестом, а вы, учитель, обращаясь к нему с вопросом, 
сгибались, как рама для колоколов.
Не чересчур ли это?
Все мы, ученики, удивляемся вам, учитель!
Конфуций наклонился к передку экипажа и вздохнул:
- О, Цзы-Лу, как трудно образумить тебя!
Ты уже давно изучаешь церемонии и долг, а все еще не избавился от грубых мыслей.
Подойди, я тебе скажу.
Не уважать старшего при встрече – значит допустить ошибку в обряде.
Не почтить добродетельного – значит не проявить милосердия.
Даже если это ненастоящий человек, им нельзя пренебрегать.
Кто сам не совершенен, не сможет вести за собой других.
А если люди не понимают существенного в себе, они утрачивают в себе подлинное.
Как жаль, что люди вредят сами себе.
Нет большего несчастья, чем не быть человечным в отношениях с другими.
И ты один в том повинен.
Ведь Путь – это источник всей тьмы вещей.
Тот, кто теряет его, гибнет.
Тот, кто обретает – здравствует.
Тот, кто ему противодействует – терпит поражение.
Тот, кто согласуется с ним – добивается успеха.
Поэтому мудрый чтит все, в чем пребывает Путь.
Нынешний Рыболов, можно сказать, обладает Путем.
  Посмел ли я его не почтить?