Глава 2. РАВНОСТЬ.

 Цзы-Ци из Южного предместья сидел, облокотившись о стол.
Отрешившись от всего, он внимал небесам и тихо дышал.
Яньчэн Янь ему прислуживал.
Стоял в ожидании рядом.
Потом  спросил: 
- Правда ли, что тело может уподобиться высохшему дереву?
А сердце - угасшему пеплу? 
Ведь Вы, сидящий сейчас передо мной, уже не тот, что сидел здесь когда-то? 
Цзы-Ци ответил:
- Хороший вопрос, Янь.
Понимаешь, сегодня я отрекся от самого себя. 
Ты, верно, слышал флейту человека, но не обращал внимания на флейту Земли.
Помимо флейты Земли, существует еще флейта Неба. 
Янь произнес:
- Позвольте спросить об этом?
- Земля выдыхает воздух, зовущийся ветром.
Сейчас он стих.
Но стоит ему прийти в движение, тотчас зазвучат на все лады бесчисленные отверстия 
природы.
Разве не случалось тебе слышать подобные голоса?
Горы с пещерами.
Леса с дуплами исполинских деревьев.
Ущелья и впадины - как рот, нос и уши.
Как горлышко кувшина или чарка для вина.
Наполнит их ветер, и они завоют, закричат, заревут, заухаю, залают.
Голоса высокие и низкие, тихие и громкие, протяжные и отрывистые
Одни запевают, другие подхватывают.
Слабый ветерок - малый хор, сильный - целая симфония.
Стихнет ветер, и все отверстия замолчат.
Разве не слышал ты последние вздохи затихающего ветра? 
- Значит, флейта Земли создается всеми ее отверстиями.
Флейта человека - дырочками в бамбуке.
Что же такое флейта Неба? 
- Десять тысяч разных голосов, которые звучат каждый на свой лад.
Кто же позволяет им быть такими, какие они есть?
Петь так, как они поют? 

 

Великое знание - щедро.
Малое - ненасытно. 
Великая речь зажигает.
Малая - оставляет равнодушным. 
Души спящих обращены друг к другу. 
Чувства пробудившихся приходят в движение. 
У привязанных к миру - сердце в темнице. 
Одни в мыслях медлительны.
Другие скрытны. 
Третьи - изворотливы. 
При малых страхах теряют покой. 
При больших страхах теряют голову.

 О тех, кто пытается дать определение истине или лжи, говорят:
- Словно пускают стрелу из лука. 
О неуступчивых спорщиках говорят:
- Словно связанные великой клятвой.
Речи третьих подобны увяданию осеннего сада - с каждым днем слабеют. 
Речи четвертых обращены к прошлому, их движение остановилось.
Выражения избитые, словно привязанные к старому руслу.
У таких не оживить умирающее сердце. 

 Подобно музыке, появляющейся из пустоты.
Грибам, образующимся из испарений.
Сменяют друг друга, как день и ночь.
Веселье и гнев.
Печаль и радость.
Надежда и раскаяние.
Перемены и постоянство.
Дерзкие замыслы и своевольные поступки.
Любовь и распутство.
Что их создает - неведомо.
Не прекратить ли?
Не пора ли остановиться?
В череде рассветов - закатов дается это нам.
Не отсюда ли происходит все сущее в мире? 

 

 Если бы не было других, не было бы и меня.
Если бы не было меня, некому было бы мыслить.
Кажется, здесь мы недалеки от истины.
Но все еще не знаем, откуда происходят мысли.     
Должен быть во мне подлинный господин, но не найти его следов.
Деяния его неоспоримы, но невозможно узреть его.
Моя "сущность" во мне, но она не имеет облика. 

 

Сотня костей, девять отверстий и шесть внутренних органов.
Все они присутствуют во мне, но кто же главный?
Нравятся они все одинаково, или я кому-то отдаю предпочтение?
Управляет ли этот орган всеми прочими?
Может они сменяют друг друга в роли правителя и подданных?
Или все-таки у них единственный государь?
Но даже если найдем этого государя, то ничего не сможем прибавить к его подлинности или 
отнять от нее. 
Наше тело дается нам уже готовым.
Однажды мы обнаруживаем его присутствие и не можем от него избавиться до самой смерти.
В борении или гармонии жизни, словно скачущий конь, мы неудержимо несемся к общему для 
всех концу.
Как это печально! 

 До изнеможения трудится всю жизнь.
И не увидеть результатов своего труда.
Уставать, истощаясь в работе.
И не знать конечной цели.
Разве это не горько?
Для чего говорить о бессмертии, если тело наше рано или поздно обратится в прах.
А вместе с ним угаснет сознание.
Вот поистине величайшая из людских печалей. 
Неужели жизнь человека так неразумна?
Или неразумен один я?
Может, есть среди людей разумные?
Прежде чем что-то сказать, человек сверяется со своим наставником.
Со своим сложившимся мнением.
Оно есть у всех, даже у невежд.
Рассуждать об истине и лжи прежде, чем появилось ясное понимание их природы, все равно, 
что, отправляясь в Юэ сегодня, утверждать, что прибыл туда вчера.
Это значит объявлять существующим то, что не существует.
Как несуществующее сделать существующим, не знал даже великий Юй, куда уж мне. 

 

Речь, это не просто выдыхание воздуха.
Говорящий хочет что-то сказать, но смысл крайне неоднозначен.
Речь действительно существует или ее никогда не было?
Все полагают, что человеческая речь отличается от щебетания птиц, так ли это?
Почему Путь так смутен, что существуют истинное и ложное?
Почему речь так невнятна, что существует утверждение и отрицание?
Путь повсюду, где же его нет?
Речь существует, чего же она не может выразить? 
С Пути сбивают мелкие пристрастия.
За цветистыми выражениями теряется смысл слов.
И вот уже возникают споры между конфуцианцами и моистами.
Что одни утверждают, другие отрицают.
Не лучше ли просто достичь просветленности? 

 

 Каждая вещь в мире есть «то» и «это».
Каждый знает «то», что доступно ему.
Но не видит того, что доступно другому, не понимает «этого».
Поэтому говорят – «то рождается из этого, это сообразуется с тем».
Таково учение о том, что «то» и «это» порождают друг друга.
Только тогда, когда существует жизнь, может существовать и смерть.
Только тогда, когда существует невозможное, может существовать возможное.
Правда существует благодаря тому, что существует неправда. 
Мудрый не делает таких различий.
Смотрит на все в свете Небес и только. 

 

Всякое «это» есть также и «то».
Всякое «то» - есть «это».
Кто-то говорит «то» и объединяет в этом правду и неправду.
Кто-то говорит «это» и тоже объединяет в этом правду и неправду.
Но, существует ли в действительности «это» и «то»?
Или нет ни «того» ни «этого»?
Там, где «то» и «это» не противостоят друг другу.
Там, где они уравниваются, находится ось Дао.
Постигнув эту ось мирового круговорота, обретаем способность следовать неисчерпаемым 
превращениям мира.
В этой точке наши «да» и «нет» проницают все сущее до бесконечности.
Вот почему сказано, что нет ничего лучшего, чем идти к просветлению. 

 

 Сравнивая, для примера, какое-то свойство, доказывают, что это не свойство.
Палец называют непальцем.
Сравнивая лошадь с лошадью, доказывают, что это не лошадь.
Лучше доказывать, что это не лошадь, сравнивая ее с чем-то другим.
Небо и Земля - один палец, все остальное - одна лошадь. 

 

 Вещи становятся возможными, когда говорят, что они возможны.
Вещи становятся невозможными, когда говорят, что они невозможны.
Дорога появляется после того, как ее протопчут.
Вещи становятся такими, какие они есть после того, как получают названия.
Каковы же они?
Таковы, какими их считают.
Почему они могут быть не такими?
Потому, что их такими не считают. 

 

 Во всех вещах есть нечто такое, что само по себе «таковость».
То, чем они являются.
И если кто-то произвольно противопоставляет былинку столбу.
Прокаженного – красавице Сиши.
Рассуждает о чести и вероломстве.
О вещах низменных и чудесных.
То Дао собирает все это воедино. 
В нем великое разделение создает, а созидание разрушает.
Каждую вещь, созданную, либо разрушенную, снова объединяет их общность. 

 

Лишь постигший Путь, понимает, что есть нечто, все пронизывающее и приводящее к единству.
Он не извлекает пользы из использования.
Живет обыденным.
Что обыденно, то полезно.
Что полезно, то доступно
Обретя то, что всегда доступно, мы приблизимся к Дао.
Будем следовать этому - и только.
Жить так, и не знать, почему так живешь, означает обретение единства с Дао. 

 

Утруждать свою душу и разум в постижении единства, не понимая, что всё едино, называется 
«утром три».
Что такое «утром три»? 
Один человек держал обезьян.
Утром, придя кормить их желудями, он сказал: 
- Сейчас дам три меры, а вечером - четыре. 
Обезьяны пришли в бешенство и принялись орать. 
- Хорошо, сейчас дам четыре, а вечером - три. 
Обезьяны обрадовались. 
Так этот человек по поведению обезьян узнал, как надо действовать, не поступаясь ни 
формой, ни существом дела.
Он просто следовал тому, что есть. 
Мудрый приводит к согласию утверждение и отрицание.
Пребывает в Равности.
В центре небесного круга.
Это называется идти одновременно «двумя путями». 

 

 Люди древности в своих знаниях достигали предела.
Каков же предел?
Они считали, что изначально не было отдельных вещей.
Это предел исчерпывающий.
К нему нечего добавить. 
Шедшие за ними, думали, что вещи существуют, но между ними нет разграничений.
Потом  считали, что разграничение есть.
Но никакая вещь не может быть "тем" или "этим".
Противоставление "того" и "этого", правды и лжи нанесло ущерб понятию Пути.
С ущербом образовалось пристрастие. 
Действительно ли нанесен ущерб пониманию Пути и образовалось пристрастие?
Или ничего этого не было?
Когда Чжао Вэнь играл на своей цитре, он отдавал предпочтение то одному, то другому тону 
и целостность Дао нарушалась.
Когда он осознал это, то перестал играть и Путь не терпел урона. 

 

Чжао Вэнь, играющий на цитре.
Мастер Куан, отбивающий такт посохом.
Хуэй- Цзы, опирающийся на платан.
Знания каждого из них были близки к совершенству.
Легенды о них дошли до наших дней.
Но каждый из них все же имел пристрастие, отличающее его от других.
Потому старался разъяснить лишь то, что любил сам, забывая о других точках 
зрения.          Вот почему они опустились до бесполезных споров о "твердом" и "белом".
Их же ученики продолжали эти хитросплетения уже только внешне и до конца жизни не 
добились совершенства. 
Если таких людей можно назвать совершенными, то и я кое-чего достиг.
А если нельзя, в таком случае, ни я, ни кто-то другой, ничего не совершили в жизни. 
Поэтому мудрый не стремится к поверхностному блеску.
Избегает пристрастий.
Оставляет вещи на их "обычном" месте. 
Это и называется "осветить вещи просветленностью духа". 

 

 Предположим, существует какое-то суждение.
Я не знаю, "истинно" оно или "ложно".
Но если объединить эти две категории в одну, других вариантов ответа просто не останется. 
Воспользуемся примером - есть "начало" и есть то, " что еще не начало быть началом".
А также то, что еще не начало быть тем, что еще не начало быть началом.
Положим, есть "бытие" и "небытие".
Тогда есть то, " что еще не есть бытие и небытие".
И то, "что еще не есть то, что еще не есть бытие и небытие".
Вдруг появляются "бытие" и "небытие", а еще не знают про бытие и небытие.
Что же в действительности бытие?
Что же такое небытие?
А что до меня, то я, несомненно, что-то сказал, но не знаю, сказал ли я что-то или ничего 
не сказал. 
В целом мире нет ничего больше кончика паутинки, а гора Тайшань - просто песчинка.
Никто не жил дольше умершего в младенчестве.
Пенцзу не успел пожить, как умер. 

 

 Небо и Земля родились вместе со мной.
Все окружающее едино со мной.
А раз мы составляем одно, что еще можно сказать?
Но если мы сказали "единое", разве можно дальше обойтись без слов?
Единое и слова о нем уже будет два, два и один - три.
Если продолжить, ни один математик не доберется до конца чисел, куда простому человеку? 
От небытия к бытию досчитали до трех, а если считать от бытия к бытию?
Но не будем считать, будем следовать этому. 

 

 Путь изначально не имеет пределов.
Слова не имеют постоянного смысла.
Тогда мы придумали разграничения.
Вот они - появилось левое, тут же появилось правое.
Появились приличие и долг.
Определение и толкование.
Соперничество и борьба.
Все это называют "восемь достоинств". 
То, что находится за пределами мироздания, мудрый принимает, но не обсуждает.
О том, что находится в приделах мироздания, мудрый говорит, но не выносит суждений. 
Что касается деяний прежних царей, о которых рассказывают летописи, мудрый высказывает 
мнение, но не спорит. 

 

 В каждом разделении есть неделимое.
В каждом определении - что-то неопределяемое. 
В каждом доказательстве - нечто недоказуемое.
В каждом споре - что-то бесспорное.
Почему это так?
Мудрый хранит знание в себе.
Прочие ведут споры, чтобы похвастаться друг перед другом.
Поэтому говорят: 
- В споре не виден Путь. 

Великий Путь не имеет имени. 
Великое Доказательство не требует подтверждения. 
Великое Милосердие внешне не проявляется. 
Великая Честность не соблюдает приличий. 
Великая Храбрость не бросается в глаза. 

 

 Путь, проявивший себя, обрывается.
Озвученное имя просто звук.
Постоянное милосердие истощается.
Показная честность обманчива.
Безрассудная храбрость недолговечна.
Эти пять вещей округлы, но могут вдруг обрести острые углы. 
Знать, как остановиться на неизвестном - вот совершенство.
Тот, кто знает бессловесное доказательство и не проявивший себя Путь, имеет доступ в 
Небесную Сокровищницу.
Добавляй в нее, она не переполнится.
Черпай - она не оскудеет.
Это называется "потаенным светом". 

 

В древние времена царь Яо спросил у Шуня: 
- С тех пор, как я взошел на трон, не могу успокоиться.
Хочу завоевать уделы Цзун, Куай и Сюао.
Почему так происходит? 
- Почему Вы не можете успокоиться?
Эти три правителя живут, словно среди бурьяна и полыни.
В древности на небосклон взошло сразу десять солнц и все озарили ярким сиянием.
А Ваша добродетель светлее солнца! 

 

Беззубый спросил у Ван Ни: 
- Знаете ли Вы, чем вещи подобны друг другу? 
- Как я могу это знать? - ответил Ван Ни. 
- Знаете ли Вы, что не знаете? 
- Как я могу это знать? 
- Значит, никто ничего не знает? 
- Как я могу это знать?
Хотя попытаюсь кое-что сказать.
Как постичь, не является ли незнанием то, что я называю знанием?
Не является ли знанием то, что я называю незнанием?
Если человек переночует на сырой земле, то у него заболит поясница и отнимется половина 
тела.
А вот случится ли такое с лосем? 
Кому спокойней находиться на высоком дереве - обезьяне или человеку?
Чьи знания об устройстве жилья более совершенны? 
Люди едят мясо домашних животных.
Олени питаются травой.
Сороконожки лакомятся червями, а совы охотятся на мышей.
Кому из них ведом истинный вкус пищи? 
Самцы обезьян ухаживают за самками.
Олени спариваются с оленихами.
Рыбы оказывают внимание друг другу.
Мяо Цян и госпожа Ли считались красавицами среди людей.
Но рыбы, увидев их, уплыли бы от берега.
Птицы взлетели бы ввысь, олени убежали бы в чащу.
Кто же из них знает, что такое истинная красота? 
Мне кажется, понятия об истине и лжи, справедливости и милосердии слишком перепутались, 
мне в них не разобраться.
Беззубый спросил: 
- Если Вы не можете отличить полезное и вредное, знает ли это различие совершенный 
человек? 
Ван Ни ответил: 
- Настоящий человек прозорлив.
Что для него полезное и вредное?
Ему не жарко, когда горят большие болота.
Ему не холодно, когда замерзают широкие реки.
Ему не страшно, когда молнии раскалывают горы, а ураганы поднимают волны до неба. 
Такой человек странствует с облаками и ветром.
Седлает солнце и луну, уносится в своих скитаниях за пределы четырех морей. 
Ни жизнь, ни смерть ничего в нем не изменят.
Тем более мысли о пользе и вреде. 

 

Цзюйцяо-цзы спросил у Чанъу-цзы: 
- Я слышал от Конфуция, что мудрый не обременяет себя мирскими делами.
Не ищет выгоды, не избегает вреда.
Он ни к чему не привязан и даже не держится за Путь. 
Молчит, когда говорит и говорит, когда молчит.
Странствует за пределами мирской пыли и грязи. 
Я увидел в этом проявление сокровенного единства.
Но учитель сказал, что все это вздор.   
Что Вы думаете по этому поводу? 
- Услышав такие речи, смутился бы и Желтый Император.
Разве мог это понять Конфуций?
И Вы слишком скоры в суждениях.
Видите яйцо и тут же хотите, чтобы он пело петухом.
Смотрите на лук и тут же хотите жаркое из дичи.
Я Вам кое-что несерьезно расскажу, а Вы бездумно послушайте. 
Способен ли кто встать рядом с солнцем и луной?
Взять в руки Вселенную?
Жить заодно со всем сущим?
Принимать все, что случается в мире.
Не делать различия между высокими и низкими сословиями? 
Обыкновенные люди трудятся, не покладая рук.
Мудрый действует без действия.
Для него десять тысяч лет - как одно мгновение.
Всю тьму вещей он объединяет в единство. 
Откуда мне знать, что привязанность к жизни не есть обман?
Может быть, страх смерти подобен чувству человека, в детстве покинувшего родной дом и не 
знающего радости возвращения? 
Красавица Ли, дочь стража границ из Ай, перед свадьбой с правителем Цзинь рыдала так, что 
рукава ее платья промокли от слез.
Но когда она поселилась во дворце правителя.
Разделила с ним ложе и вкусила изысканных яств, то пожалела о том, что плакала. 
Так откуда мне знать, не раскаивается ли мертвый в том, что прежде молил о продлении 
своей жизни. 
Кто-то во сне пьет вино, а, проснувшись, льет слезы.
Кто-то во сне льет слезы, а, проснувшись, едет на охоту. 
Когда нам что-то снится, мы не знаем, что это сон.
Мы можем во сне отгадывать сны.
И только пробудившись, понимаем, что это был сон.
Но есть еще Великое пробуждение.
После которого понимаешь, насколько глубоким был твой сон. 
А глупцы считают, что они бодрствуют и доподлинно знают, кто в мире царь, а кто пастух.
Как они невежественны!
Вы оба, и Конфуций, и ты, видите сны.
Все вокруг только сон, и я, говорящий об этом, тоже сплю. 
Такие речи кажутся невероятными.
Но если по прошествии тысячи поколений появится великий мудрец, понимающий их смысл, для 
него вся вечность времен промелькнет как один день. 
Предположим, что мы с тобой вступили в спор.
Если ты переспорил меня, значит ли это, что ты прав, а я нет?
А если я победил тебя в споре, а ты не смог мне ничего доказать, значит ли это, что я 
прав, а ты нет?
Обязательно ли один из нас должен быть прав?
Или мы оба можем быть правы, а можем быть не правы? 
Если мы сами не можем решить, кто из нас прав, а кто нет, то другие тем более не сделают 
этого за нас.
Кто же рассудит? 
Если придет согласный с тобой, каким образом он нас рассудит?
А если придет согласный со мной?
Если позвать не согласного ни с тобой, ни со мной, то такой человек тем более не поможет 
установить истину.
А если придет согласный и с тобой, и со мной, то мы опять не узнаем, где - правда, а где 
ложь. 
Выходит ни я, ни ты, ни кто-то другой не может назвать общую для всех истину.
На кого же тогда опереться? 

 

 Переменчивые голоса мира настолько зависят друг от друга, насколько и не зависят.
Их следует приводить к равновесию на точильном камне Небес. 
Будем же следовать естественному течению жизни.
До конца исчерпаем свой земной срок. 
Что означает "приводить к равновесию на точильном камне Небес"?
Отвечу: 
- Приводить к гармонии истинное и неистинное, правду и ложь. 
Если истинное действительно является истинным, оно отличается от неистинного.
И тут не о чем говорить. 
Если правда действительно правда, то нечего спорить о том, насколько она отличается ото 
лжи. 
Забудем о времени.
Забудем о суждениях.
Найдем радость в бесконечном и будем вечно там пребывать. 

 

 Полутень спросила у Тени: 
- Раньше Вы двигались, а теперь стоите на месте.
Раньше сидели, а теперь встали.
Откуда такое непостоянство? 
Тень ответила: 
- Наверное, я так поступаю в зависимости от чего-то.
А то, от чего я завишу, должно быть, зависит еще от чего-то.
Что это?
Чешуйка на теле змеи или крылышко летней цикады? 
Откуда мне знать, почему это так? 
Откуда мне знать, почему это не так? 

 Однажды Чжуан Чжоу приснилось, будто он бабочка, беззаботно порхающая среди цветов.
Бабочка наслаждалась жизнью и не осознавала, что она Чжоу. 
После пробуждения Чжуан Чжоу долго не мог понять, кто он.
То ли Чжоу, которому приснилось, что он - бабочка.
То ли бабочка, которой снится, что она - Чжуан Чжоу. 
А ведь между бабочкой и Чжоу непременно существует различие.
Вот что такое превращение вещей.