Глава 17. С ОСЕННИМИ РАЗЛИВАМИ

С осенними разливами сотни потоков переполнили реку Хуанхэ.
Она разлилась так широко, что не только с берега, но даже с острова посередине реки, 
нельзя отличить на другом берегу корову от лошади.
И тогда дух реки Хэбо возрадовался, решив, что красота Поднебесной достигла в нем своего 
предела.
Следуя течению, он поплыл на восток и достиг Северного Океана.
Взглянул вперед и увидел, что воде нет конца.
Повертел в недоумении головой, разглядывая бескрайнюю ширь, и с уважением обратился к 
духу океана Жо:
- В народе говорят:
«Узнал Пути одну частицу, уже мнит, что с ним никто не сравнится».
Это сказано про меня.
Я слышал, как мало ценили знания Конфуция.
Как без почтения отзывались о Бо И.
Я этому не верил.
Но теперь убедился, увидев, как ты неисчерпаем.
Не дойди я до твоих ворот, мне грозила бы опасность еще долго терпеть насмешки тех, кто 
постиг Великий Путь.
Северный Океан Жо ответил:
- С лягушкой, живущей в колодце, нельзя говорить об океанских просторах.
Она привязана к своей лужице.
С летней букашкой не обсуждай зиму.
Она знает только свое время года.
С ограниченным человеком не разговаривай о Пути.
Он связан тем, чему его обучили.
Только теперь, когда ты вышел из своих берегов и увидел бескрайний простор.
Познал свое ничтожество.
С тобой можно поговорить о Великой Истине.
В мире нет воды большей, чем океан.
Все потоки земли днем и ночью вливаются в него, а он не переполняется.
С незапамятных времен из него выливается вода через отверстие Вэйлюй.
А он не мелеет.
Океан не меняется ни весной, ни осенью.
Не знает, что такое наводнение и засуха.
Даже измерить нельзя во сколько раз океан превосходит все реки и потоки.
Но я не находил в этом повода для гордости, потому что сравнивал себя с Небом и Землей.
Питался силами Инь и Ян.
Рядом с ними я чувствую себя камешком или деревцем на огромной горе.
Чем же тут гордиться?
Перед Небом и Землей даже целый мир в приделах четырех морей все равно, что вход в 
муравейник, затерянный среди бескрайнего болота.
А Срединное царство в центре четырех морей разве не похоже на маленькое зернышко проса в 
просторном амбаре?
Называя число вещей, говорят, что их тьма.
Среди них человек лишь единица.
И хотя люди заполнили все девять областей Поднебесной.
Среди всех, кто питается зерном.
Среди всех, к кому можно добраться на колеснице и корабле.
Человек всего лишь единица.
И перед лицом этого великого разнообразия разве не кажется он кончиком волоса на теле 
лошади?
Вот к чему сводится все значение деяний пяти предков.
Борьбы царей трех династий.
Забот милосердных и хлопот служилых мужей.
Бо И отказался от престола, чтобы обрести славу.
Конфуций многомудрствовал, чтобы показать свою ученость.
Не таков ли и ты сам, посчитавший себя величайшей пучиной мироздания?
Хэбо спросил:
- В таком случае, могу ли я считать Небо и Землю самым великим?
Кончик волоса самым маленьким? 
Северный Океан Жо ответил:
- Нет!
Ведь тьма вещей неисчерпаема.
Время бесконечно.
Качества вещей безграничны.
Начало и конец не отмеряются раз и навсегда.
Поэтому, обладающие глубокими познаниями, одинаково относятся к далекому и близкому.
Не считают малое ничтожным, а большое – великим.
Ибо знание меры вещей само не имеет конца.
Они постигли, что прошлое и настоящее – это одно и тоже
Поэтому не тоскуют по древнему.
Перед настоящим не встают на цыпочки.
Зная, что время бесконечно.
Они изучают пустое и полное.
Обретя, не радуются.
Утратив, не печалятся.
Зная, что судьба не постоянна.
Они ясно понимают цель Пути.
Потому не радуются при рождении.
Не печалятся из-за смерти.
Зная, что начало и конец путаны и ненадежны.
Понимают, что людские знания неизмеримо меньше того, что неведомо.
Время человеческой жизни не сравнимо со временем до рождения.
Поэтому тот, кто при помощи крайне малого пытается определить пределы крайне великого, 
обязательно впадет в заблуждение.
Вовеки не сможет утолить свою любознательность.
Если исходить из этой точки зрения, то, как можно узнать, достаточно ли кончика волоса, 
чтобы определить самое малое?
Достаточно ли Неба и Земли, чтобы определить самое великое?
Хэбо спросил:
- В мире любители рассуждать говорят: 
«Мельчайшее лишено формы.
Величайшее нельзя охватить».
Это верно?
Жо ответил:
- Если смотреть на великое, исходя из малого, оно покажется беспредельным.
Если на малое смотреть, исходя из великого, то оно покажется неразличимым.
Различие между ними – не более чем условность.
Все зависит от того, с какой стороны посмотреть.
Внутренняя сущность вещей – это нечто до неприметности малое.
Внешняя сторона вещей – это необозримо большее.
И большое и малое присутствуют в каждой форме.
То, что не обладает телесной формой, не может быть разделено для подсчета.
То, о чем можно поведать словами – это внешняя сторона вещей.
То, что может быть постигнуто мыслью – это внутренняя сторона вещей.
За пределами внешнего и внутреннего находится то, что нельзя выразить словами.
Нельзя постичь мыслью.
Поэтому великий человек своими действиями не причиняет вреда людям.
Но и не выделяется стремлением к милосердию и долгу.
Не живет ради выгоды.
Но и не презирает раба у ворот.
Не борется за имущество и богатство.
Но и не стремится отдать их другим.
Действует, не дожидаясь чужой помощи.
Но и демонстративно от нее не отказывается.
Не смотрит свысока на подлых и алчных.
Своим поведением отличается от остальных.
Но и не пытается  выделиться.
Он живет «как все».
Не восстает против пустословия и обмана.
Все награды и чины мира не вскружат ему голову.
Все унижения и наказания не доставят ему огорчения.
Ибо он знает, что истинное и ложное невозможно отделить друг от друга.
Невозможно провести границу между малым и великим.
Я слышал, что человек, постигший Путь, остается безвестным.
Что обладающий высшими свойствами ничего не обретает.
Ничем не владеет.
Великий человек лишен самого себя.
Вот высшая истина человеческой судьбы.
- Где же проходит граница между ценным и ничтожным.
Между малым и великим – вне вещей или внутри них?
- Если смотреть на это, исходя из Пути, то вещи не являются ценными или ничтожными.
Если смотреть на это, исходя из вещей, то себя они считают ценными, а все остальное 
ничтожными.
Если смотреть на это, исходя из обычаев, то граница между ценным и ничтожным не зависит 
от самих вещей.
Если смотреть на это, исходя из различий между вещами.
Считать великим то, что само себя считает великим.
То среди вещей не окажется таких, которые бы не были великими.
Если называть малым то, что кажется малым.
То среди вещей не окажется таких, которые бы не были малыми.
Если понимать, что Небо и Земля – это зернышко проса.
Понимать, что кончик волоса – это огромная гора.
То неравные величины уравняются.
Если смотреть на это, исходя из заслуг.
Считать имеющими заслуги тех, кто сам себя таковым считает.
То среди вещей не окажется незаслуженных.
А если не считать имеющими заслуги тех, кого другие не считают заслуженными.
Тогда в мире не будет вещей, которые бы имели заслуги.
Если знать, что восток и запад друг другу противостоят, но не могут быть друг без друга, 
каждая вещь займет свое место.
Если смотреть на это, исходя из наклонностей.
Считать правильными наклонности тех, кто сам их таковыми считает.
То среди вещей не окажется таких, наклонности которых были бы неправильными.
А если считать неправильными наклонности тех, кого другие считают таковыми.
Тогда в мире не будет вещей, наклонности которых были бы правильными.
Если знать, что и мудрец Яо и злодей Цзе считали себя правыми.
А друг друга неправыми.
Тогда истоки разных наклонностей проявятся наглядно.
В древности Яо и Шунь отреклись от престола и, тем не менее, остались правителями.
Куай уступил трон Чжи, и оба они погибли.
Тан и У боролись за власть и стали правителями.
А Бо-гун оспаривал престол и погиб.
Если судить по этим примерам, соперничество за престол или отказ от него.
Так же, как и поведение мудреца Яо и злодея Цзе.
Являются ценными или ничтожными в зависимости от обстоятельств.
Их значение изменчиво. 
Тараном можно пробить городскую стену.
Но нельзя заткнуть брешь.
Это говорит о различии в назначении орудий.
Скакуны Хуалю и Ци-цзи пробегали за день тысячу ли.
Но в ловле мышей не могли сравниться с дикой кошкой.
Это говорит о различии способностей.
Сова и филин ночью ловят блох и различают кончик волоса.
А с наступлением дня таращат глаза и не могут разглядеть даже гору.
Это говорит о различии природных свойств.
Поэтому сказать:
«Будем утверждать истинное и отрицать ложное.
Утверждать порядок и отрицать смуту» - значит не понимать закона Неба и Земли.
Не понимать сущность вещей.
Это то же самое, что утверждать Небо и отрицать Землю.
Утверждать силу Инь и отрицать силу Ян.
Ясно, что поступать так нельзя.
А если кто-то продолжает на этом настаивать, то он либо дурак, либо лжец.
Древние правители отказывались от престола при разных обстоятельствах.
Три династии при разных обстоятельствах наследовали друг другу.
Тех, кто не умел правильно выбрать время.
Выступал вопреки тогдашним нравам, называли узурпаторами.
А того, кто правильно выбрал время и поступил согласно обычаям, называли праведником.
Молчи, Хэбо!
Откуда тебе знать, где врата к ценному и ничтожному!
В чем разница между малым и великим!
- В таком случае, что мне делать, а чего не делать?
Что предпринимать?
От чего отказываться?
К чему стремиться?
Что отбрасывать?
Как мне, в конце концов, быть?
- Если смотреть на это, исходя из Пути, то нет ни ценного, ни ничтожного.
Все взаимосвязано.
Это развитие противоположностей.
Не ограничивай свои устремления.
Так ты лишь мешаешь себе идти великим Путем.
В мире не бывает «много» или «мало».
Есть единство и взаимосмена противоположностей.
Не будь односторонним в своем поведении.
Это ведет к расхождению с Дао.
Будь строг, как глава государства, не имеющий личных пристрастий.
Будь благостен, словно божество земли, принимающее дары, но не ждущее ничего лично для 
себя.
Будь беспределен, как бесконечность четырех сторон света.
Нигде не ставь себе пределов.
Охвати всю тьму вещей, не отдавая ничему предпочтения.
Это назову беспристрастностью.
Ведь все вещи в мире одинаковы.
Разве может быть среди них что-то лучшее или что-то худшее?
У Пути нет ни конца, ни начала.
Все вещи рождаются и умирают.
Их совершенство не абсолютно.
То пустые, то полные.
Их формы текучи и изменчивы.
Прошлое нельзя повторить.
Бег времени не остановишь.
Упадок и расцвет.
Богатство и бедность.
Приходит конец
И вновь наступает начало.
Вот слова, раскрывающие смысл великой справедливости мироздания.
Вот закон всех вещей.
Жизнь, словно скачущий конь.
Нет ни одного движения без перемен.
Нет ни одного мига без изменений.
Ты спрашиваешь, Хэбо, что делать и чего не делать?
Оставь все, как есть и все сущее изменится само по себе.
- Но что же тогда ценного в Пути?
- Постигший Путь, непременно постигнет законы природы.
Постигший законы природы непременно овладеет равновесием вещей.
Овладевший равновесием вещей никогда и ничем не навредит себе.
Человек совершенных качеств
В огне не сгорит.
В воде не утонет.
Ему не страшны
Ни жар, ни холод.
Дикие звери и  
Хищные птицы
Его не погубят.
Это не значит, что он пренебрегает опасностями.
Это значит, что он умеет отличать опасное от безопасного.
Сохраняет спокойствие в счастье и в несчастье.
Осмотрителен и осторожен как в начале, так и в конце.
Поэтому ничто в мире не может ему навредить.
Поэтому и говорится:
«Небесное находится внутри, а человеческое снаружи».
Полнота жизненных свойств пребывает в Небесном.
Поняв, что в поведении небесное, а что человеческое, обретешь корень в небесном. 
Постигнешь себя.
Чем топтаться на месте, шаг вперед, шаг назад.
Лучше вернуться к самому важному и поговорить о Высшем.
- Что же такое небесное?
И что такое человеческое?
- У быков и коней по четыре ноги – это небесное.
Конь в узде.
Кольцо в носу быка – это человеческое.
Поэтому и говорится:
«Не губи небесного человеческим.
Не губи своим разумом собственной судьбы.
Не губи свое доброе имя алчностью».
Тщательно сохраняй небесное.
Не теряй его.
Это назову возвращением к Высшему.

 Одноногий Куй восхищался сороконожкой.
Сороконожка восхищалась Змеей.
Змея восхищалась Ветром.
Ветер восхищался Глазом.
Глаз восхищался Сердцем.

 Одноногий Куй сказал Сороконожке:
- Я передвигаюсь, подпрыгивая на одной ноге. 
Нет ничего проще.
А тебе приходится передвигать десять тысяч ног. 
Разве это не обременительно?
- Конечно, нет! 
Ты разве не видел плюющего человека? 
Когда он плюет, образуются капли.
Большие, похожие на жемчуг и маленькие, похожие на туман. 
Смешиваясь, они падают вниз, и сосчитать их нельзя.
Мною тоже движет Небесная Пружина.
А как я передвигаюсь, мне и самой не ведомо.

 Сороконожка сказала Змее:
- Я передвигаюсь на множестве ног.
Но не могу догнать тебя, у которой ног и вовсе нет.
Почему так?
- Мною движет Небесная Пружина.
Разве можно это изменить?
И как бы я стала ходить ногами?

 Змея сказала Ветру:
- Я передвигаюсь, шевеля своим позвоночником и ребрами.
Потому, что обладаю телесной формой.
Ты же с воем поднимаешься в Северном океане.
Завывая, переносишься в Южный океан, хотя тела у тебя нет.
Почему так?
- Да, я с воем поднимаюсь в Северном океане и лечу в Южный океан.
Но ткни меня пальцем – и одолеешь.
Начни топтать ногами – и сомнешь.
Хотя это и так, только я могу ломать большие деревья и разрушать дома.
Вот так я использую множество маленьких не-побед и превращаю их в большую победу.
Одерживать великие победы способен лишь человек Дао.

 Когда Конфуций посетил царство Куан, люди Сун взяли его в плотное окружение.
Но он не прекращал петь и перебирать струны своей цитры.
Цзы-лу спросил Конфуция:
- Почему вы, учитель, так веселитесь?
- Подойди, я тебе поведаю.
Давно я уже ждал беды и не смог ее избежать – такова судьба.
Уже давно я добивался удачи, но так и не достиг ее – таковы нынешние времена.
При Яо и Шуне в Поднебесной не было неудачников.
Успеха же добивались не знаниями.
При Чжоу и Цзе не было людей удачливых.
Происходило это не из-за отсутствия знаний.
Таковы веления времени.
Мужество рыболова в том, чтобы в воде не избегать встречи с драконом.
Мужество охотника в том, чтобы не уклоняться на суше от тигра и носорога.
Мужество героя в том, чтобы встретить смерть, точно жизнь.
Скрестив сверкающие клинки.
Мужество мудрого в том, чтобы бестрепетно встретить великое бедствие.
Сознавая, что беда зависит от судьбы, а удача – от времени.
Останься же со мной!
Моя судьба предрешена.
Но в скором времени подошел один из воинов, отвесил прощальный поклон и сказал:
- Вас приняли за беглого диктатора Ян Ху, потому и окружили.
Мы снимаем осаду и уходим.

 Гунсунь Лун спросил у вейского принца Моу:
- Я с юности изучал путь древних государей.
В зрелые годы постиг смысл милосердия и долга.
Я научился объединять «подобное» и «различное».
Разделять «твердость» и «белизну».
Превращать утверждение в отрицание, возможное – в невозможное.
Я поверг в смущение все сто школ.
Превзошел в красноречии всех спорщиков.
Я полагал, что достиг высшей проницательности.
Что никто в целом свете не сравнится со мной в учености.
Ныне же услышал речи Чжуан-цзы и пребываю в великом изумлении.
Не могу понять, то ли я уступаю ему в умении рассуждать.
То ли знания мои не столь обширны, как у него.
Теперь я и рта не смею раскрыть.
Позвольте спросить, в чем тут дело?
Принц Моу облокотился об столик.
Медленно вздохнул.
Глядя в небо, с улыбкой ответил:
- Разве ты не слышал, что сказала Лягушка из глубокого, но обмелевшего колодца, Черепахе 
из Восточного океана? 
Она сказала:
«Почему бы вам, учитель, не зайти посмотреть, как я наслаждаюсь?
Когда я хочу прогуляться, я вылезаю на перила колодца.
Вернувшись к себе, я отдыхаю на отвалившейся от стенки черепице.
Если хочу искупаться, то прыгаю в воду, и она доходит мне до самой шеи.
Когда выхожу на берег, то мои ноги погружаются в ил по самую щиколотку.
Ни вьющаяся вокруг мошкара.
Ни червяки и головастики не могут наслаждаться так, как я.
Поистине, обладать целой лужей воды и глубоким колодцем.
В котором я могу делать все, что пожелаю – это ли не вершина счастья!
Почему бы вам не прийти ко мне в гости и не посмотреть, как я живу?
Не успела Черепаха из Восточного океана ступить в колодец левой ногой, как правая нога 
уже застряла там.
Пришлось ей отползти назад.
Пятясь, она стала рассказывать Лягушке об океане.
Он так широк, что тысячи ли не хватит измерить его дали.
Он так глубок, что тысячи жэней не хватит достичь его дна.
Во времена царя Юя за десять лет случилось девять наводнений.
Но вода в океане не поднялась.
При царе Тане за восемь лет семь раз случалась засуха.
А берега его не понизились.
Много ли пройдет времени, мало ли.
Сколько бы ни влилось воды, сколько бы ни вылилось, а океан не переменится.
Вот какое огромное наслаждение жить в Восточном океане.
Тут Лягушку из обмелевшего колодца прямо оторопь взяла.
Она лишилась дара речи.
Не уподобляешься ли ты этой Лягушке?
Со своими знаниями, которых явно недостаточно, чтобы понять смысл утонченных речей?
Со своими стремлениями, как можно лучше устроиться в жизни?
Тебе, не умеющему распознать границу между истинным и ложным.
Пытаться уразуметь слова Чжуан-цзы – все равно, что комару поднять гору.
А сороконожке перебраться через Желтую Реку.
Такая задача тебе не по плечу.
Чжуан-цзы в своем мастерстве попирает Желтые источники.
Взмывает к дальним небесам.
Для него нет ни юга, ни севера.
Он беспрепятственно проникает во все четыре стороны.
Погружается в незримое.
Для него нет ни востока, ни запада.
Он начинает с изначального.
Возвращается к всеобщему.
Ты же с трепетом просишь рассказать о нем, чтобы изучить его.
Ищешь его, чтобы отточить свое красноречие.
Не так ли это мелко, как глядеть в небо через трубочку или целится шилом в землю?
Уходи!
Разве ты не слышал о том, как младшие сыновья из Шоулина учились ходьбе в Ханьдане?
Еще не приобретя нового мастерства, утратили свою прежнюю сноровку в ходьбе.
Так что пришлось им ползти домой на локтях и коленях.
Лучше тебе уйти сейчас.
А не то чужому искусству не научишься, а свое потеряешь!
Тут Гунсунь Лун  от удивления даже рот открыл и язык высунул.
Так он и побежал прочь.

 Чжуан-цзы ловил рыбу в реке Пушуй.
Правитель Чу прислал к нему двух своих сановников с посланием.
В том послании было написано:
«Желаю возложить на Вас бремя государственных дел».
Чжуан-цзы, не выпуская из рук удочки и не поворачивая головы, сказал:
- Я слышал, что в Чу есть священная черепаха, которая умерла три тысячи лет назад.
Правители хранят ее, завернутую в покрывала, в ларце, в храме предков.
Что предпочла бы эта черепаха – быть мертвой, сохраняемой и почитаемой.
Или быть живой и волочить свой хвост по грязи?
Оба сановника, не задумываясь, ответили:
- Быть живой и волочить свой хвост по грязи.
Тогда Чжуан-цзы сказал:
- Уходите!
Я тоже предпочитаю волочить свой хвост по грязи.

 Хуэй-цзы был первым министром в Лян.
Чжуан-цзы отправился повидать его.
Кто-то сказал Хуэй-цзы:
- К вам едет Чжуан-цзы.
Он хочет сменить вас на посту первого советника.
Хуэй-цзы очень испугался.
Искал Чжуан-цзы по всему царству три дня и три ночи.
Чжуан-цзы явился к нему и спросил:
- Слышал ли ты, что на юге живет птица феникс, которую зовут Юаньчу.
Она взмывает ввысь в Южном океане и летит в Северный океан.
Она отдыхает только на вершинах платанов.
Ест только плоды бамбука.
Пьет только из кристально чистых источников.
Однажды какая-то сова нашла дохлую крысу.
Когда Юаньчу пролетала над совой, та задрала голову и угрожающе заухала.
Не хочешь ли и ты погрозить мне, сидя на своем царстве?

 Прогуливаясь с Хуэй-цзы по мосту через реку Хао, Чжуан-цзы сказал:
- С каким наслаждением рыбки играют в воде.
В этом их радость!
Хуэй-цзы возразил:
- Ты ведь не рыба, откуда тебе знать, в чем радость рыб?
- Но ведь ты не я.
Откуда же ты знаешь, что я не знаю, в чем заключается радость рыб?
- Я, конечно, не ты.
И не могу знать того, что знаешь ты.
Но и ты не рыба.
А потому не можешь знать, в чем радость рыб.
Тогда Чжуан-цзы сказал:
- Давай вернемся к началу.
Ты сказал мне такие слова:
«Откуда ты знаешь радость рыб?»
Значит, ты уже знал, что я это знаю, и потому спросил.
  А я это узнал, гуляя вот здесь, над рекой Хао.