Глава 8. ПЕРЕПОНКИ МЕЖДУ ПАЛЬЦАМИ.

Перепонки между пальцами ног и шестой палец на руке даются человеку от природы.
Но ничего не прибавляют к человеческой природе.
Опухоль и зоб вырастают на теле человека.
Но не меняют человеческих качеств.
Приверженец милосердия и долга может счесть их столь же необходимыми, как пять внутренних 
органов.
Но не в них воплощены свойства праведного Пути.
Перепонка между пальцами ног – бесполезный кусочек плоти.
Шестой палец на руке – ненужный отросток.
Превозносить их значение, все равно, что судить о поведении людей исходя из милосердия и 
долга.
Излишне острое зрение искажает восприятие пяти цветов.
Ведет к изощренности в орнаменте.
Пристрастию к темному и желтому на царских одеждах.
Не так ли было с Видящим Паутину Издали?
Излишне тонкий слух ведет к увлечению пятью звуками.
Изощренности в шести тонах.
Пристрастию к музыкальным инструментам из металла и камня, шелка и бамбука.
Колоколам.
И шести полутонам.
Не так ли поступал наставник Куан?
Излишнее милосердие подавляет истинные свойства человека ради того, чтобы стяжать 
уважение и славу.
Достигнуть недосягаемого идеала под звуки дудок и гонгов.
Не так ли поступали Цзэн и Ши, добиваясь похвалы Конфуция?
Излишества в спорах ведут к нагромождению фраз.
Будто черепицы или узлов на веревке.
К наслаждению пустопорожними словами о тождестве и различии, твердости и белизне ради 
минутной славы.
Не так ли поступали Ян Чжу и Мо Ди?
Все эти учения с перепонками и шестыми пальцами далеко отстоят от праведного Пути в этом 
мире.
Подлинная истина в том, чтобы не терять своих природных жизненных свойств. 
При единении Праведника с другими уничтожаются перепонки.
При разделении – лишние пальцы.
Однако длинное не должна считаться излишеством, а короткое – недостатком.
У утки короткие ноги.
Но если их вытянуть, вы сделаете ее несчастной.
У журавля длинные ноги.
Но если их укоротить, вы причините ему горе.
Если не отрезать то, что от природы длинное.
Не удлинять то, что от природы короткое, исчезнут страдания.
Но ведь милосердие и долг тоже не составляют сущности человека.
Отчего же благородные мужи так пекутся о них?
Тот, кому разрежут перепонки между пальцами, заплачет.
Тот, кому отрубят лишний палец, закричит.
У одного излишек, у другого недостаток, а боль одинаковая.
Современные милосердные в своей слепоте печалятся о бедах мира.
Немилосердные, насилуя природные свойства, алчут богатства и почестей.
Отсюда можно заключить, что милосердие и долг не составляют сущности человека. Отчего же 
за  прошедшие тысячелетия в мире из-за них было так много шума?
Тот, кто с помощью крюка и отвеса, циркуля и угольника выправляет вещи, калечит их 
природу.
Тот, кто с помощью веревок и узлов, клея и лака скрепляет вещи, вредит их жизненным 
свойствам.
Тот, кто заставляет людей кланяться и сгибаться согласно этикету.
Оберегать милосердие и долг, чтобы внести успокоение в умы Поднебесной, лишает их 
присущих постоянных свойств.
К постоянному относится то, что скривилось без крюка.
Выпрямилось без отвеса.
Округлилось без циркуля и стало квадратным без угольника.
То, что соединилось без клея и лака, веревок и узлов.
Так все существа в Поднебесной, увлекая один другого, рождаются и не знают, почему 
рождаются.
Живут и не знают, чему обязаны своей жизнью.
Все они в равной мере обладают полнотой жизненных свойств, а почему так происходит, не 
ведают.
Прошлое ничем не отличается от настоящего.
Ничего в мире не сходит со своего места.
Отчего же поборники милосердия и долга нескончаемой вереницей, словно склеенные лаком и 
связанные веревкой, приходят в этот мир и проповедуют нравственность, внося смуту в умы?
Маленькое заблуждение сбивает с Пути.
Большое заблуждение изменяет человеческую природу.
Откуда это известно?
С тех пор, как род Юй привлек благородных людей к управлению Поднебесной, все люди в мире 
наперегонки устремились за милосердием и долгом.
Разве это не означает променять свою человеческую природу?
Попробуем разобраться в этом.
Со времен трех династий каждый человек в Поднебесной изменял свою природу.   Ничтожные 
люди жертвовали своей жизнью ради наживы.
Благородные мужи – ради славы.
Вельможи не щадили себя ради семьи и рода.
Мудрецы приносили себя в жертву всему миру.
У этих людей различные занятия.
Различные призвания.
Но, жертвуя собой, они приносят своей природе одинаковый вред.
Два пастушка, Цзан и Гу, вместе пасли стада.
И оба потеряли своих овец.
Когда их спросили, чем они занимались, выяснилось, что Цзан читал книгу, а Гу играл в 
кости.
Занятия у них были разные, но овец они потеряли одинаково.
Бои умер ради славы на горе Шоуян.
Разбойник Чжи погиб из-за своей алчности у Восточного холма.
Смерть их была вызвана различными причинами.
Но они одинаково умерли и причинили вред своей природе.
Должны ли мы полагать, что Бои был прав, а разбойник Чжи нет?
В мире никто не в силах избежать смерти.
Того, кто гибнет из-за милосердия и долга, величают благородными мужами.
Того, кто гибнет ради имущества и богатства, зовут низкими людьми.
Жертвуют собой одинаково, почему же становятся благородными и низкими?
Разбойник Чжи также сократил свою жизнь и повредил своей природе, как и Бои.
Откуда между ними появилось различие?
Какая разница, кто низкий, а кто благородный?
Того, кто подчиняет свою природу милосердию и долгу, будь он даже умен, как ученые Цзэн и 
Ши, я не назову великими.
Того, кто насилует свою природу в угоду пяти вкусовым ощущениям, даже если он совершенен, 
как Юй Эр, я тоже не назову великим.
Того, кто подчиняет свою природу пяти звукам, будь он даже столь искусен в музыке, как 
Наставник Куан, я не назову чутким.
Того, кто терзает свою природу в угоду пяти цветам, даже если он различает оттенки так, 
как Видящий Паутину Издали, я не назову зорким.
Когда я называю кого-то великим, то говорю не о милосердии и долге, а о полноте жизненных 
свойств.
Называя кого-либо великим, я говорю не об умении различать пять вкусовых ощущений, а о 
доверии к своей природе и своей судьбе.
Я называю чутким не того человека, который слышит других, а того, кто слышит себя.
Я называю зорким не того, кто видит других, а того, кто видит самого себя.
Смотрит на других тот, кто не всматривается в себя.
Слушает других тот, кто не вслушивается в себя.
Овладевает другими тот, кто не владеет собой.
Он берет то, что принадлежит другим, а не то, что обрел сам.
Стремится к тому, что пригодно для других, забывая о том, что пригодно для него самого.
Если жить только ради того, что угодно другим, забывая о себе,  то Бои и разбойник Чжи 
одинаково порочны.
Они погнались за излишним.
Я преклоняюсь перед праведной силой жизни.
Поэтому не желаю упражняться в милосердии и долге с первыми.
Не желаю предаваться излишествам и порокам со вторыми.